«Я – зык»: отражения и отблески

Зеркало литературы, «око мира» повернулось вокруг земной оси из глубины Светлояра и, блеснув, отразило Россию — и Англию, Францию, Америку, Скандинавию. Почему для шведов — Достоевский и Тургенев — живее всех живых? Может, потому, что — глубина, чистота, тайна?

Об этом — о параллелях, пересечениях и перипетиях русской и шведской литературы, рассказала нам в первый же вечер Диана Кобленкова, доктор филологических наук, вызвав множество вопросов и удивлений. В частности, оказывается, не исключено, что прототипом Карлсона, живущего на крыше, был Герман Геринг… вот ведь, никогда не испытывала я к Карлсону никаких симпатий… Но как же интересно, как внутренне-зорко и ясно говорила обо всём этом Диана! Русский язык блистал, как стремнина тихой на взгляд Ветлуги.

Звучали на нашем пути стихи Ахматовой, Тарковского, Мандельштама, Цветаевой, Гумилёва, Бродского, Кудимовой, Кековой, Губанова…

Говорили и показывали: литературные стримы в интернете, «фонетические скульптуры», лингвистические трансформеры и «Государственный заповедник» в интонационных фрагментах. Говорили и слушали: «О звучании поэтической речи как о феномене и объекте филологии», — многое прояснил авторский час доктора филологических наук Елены Мариновой.

Собрав молодые дерзкие силы, пробовали размышлять о «Лавре» и «Авиаторе» Водолазкина, о «Псоглавцах» Иванова, о поэзии вообще и, чуть-чуть — о гении стиховедения и филологии Михаиле Леоновиче Гаспарове. Критически и некритически разбирали и слушали стихи и прозу молодых — на мастерских Марии Кузнецовой и Юрия Немцова, и в индивидуальных беседах-консультациях. Почувствовали:

«Есть некий час — как сброшенная клажа:

Когда в себе гордыню укротим.

Час ученичества, он в жизни каждой

Торжественно-неотвратим…»

Пели Окуджаву и Щербакова. Пели про Кисуню и Крысуню («Последний шанс»). Какие теплые и светлые, горячие и яркие поэтические голоса звучали! — Аня Сеничева, Эля Куклина, Настя, Соня, Наташа, Сергей Скуратовский и Сергей Львович Зайцев, спасибо вам большое. Ольга Нигай, — поклон. Маша и Катя, ваши песни, гусли и колокола звучат в наших сердцах, и что важно, — который день уже — в ушах и памяти нашего звукооператора и видеографа, не склонного к сантиментам. Этнографическая наша тропинка продолжает приоткрывать сокровища: на этот раз в МТК «Град Китеж» во Владимирском мы открыли для себя билы — русские плоские колокола с исцеляющим звоном.

Сама удивляюсь. И почему на этот раз на «Светлояре русской словесности» с нами были французы, англичане, американцы? — в «магическом кристалле» знания и слова, в увлекательном рассказе Валерии Белоноговой в Галибихе, в волшебном доме Елены Ткач, на берегу Ветлуги?

Наверное, потому, что все упомянутые, а также присутствующие в этих кадрах и в этом доме — писали и думали о России, и о нашем крае, нижегородском, о Нижнем Новгороде. Не случайно, наверное, все они видели и видят Нижегородскую землю как важную и показательную — в глубинной России. И в прошлом веке, и сейчас.

Конечно, обходили Светлояр. Любовались на Ветлугу — провели два вечера на базе «Ветлуга» в деревне Трифакино — очень было вкусно! Питание — не только духовное, и всего — досыта. Купались: плавали в бассейне, под вечер грелись в хамаме, на этот раз, — по погоде. Всесторонне развивались: игры и тренажёры там были и физические, и интеллектуальные. Пили чай с солнечными ватрушками в верхнем флигеле Воскресенского краеведческого музея. Всего не расскажешь. Но — у нас остались записи! — видео/аудио. И мне думается, что каждый из вас когда-нибудь почувствует необходимость увидеть и услышать все это. Почувствует радость, счастье — напиться из этого источника, — из Светлояра русской словесности.

Иди по родной земле — бери и смотри, слушай, отражай, исцеляйся — твои капли, твой глоток, твой голос — живая вода…

Соня

Пространство спонтанного текста открылось моему внутреннему взору на берегу Ветлуги. Маршрут «Светлояр РуСло» в этом году был богат новыми, незнакомыми лицами и голосами, вождями (от слова «вести», «провожать») и волхвами. В один из дней на «Светлояре» я окунулась в летнюю вязкую праздность, в солнечное блаженство и едва не уснула на лекции. Из дремотного обморока, морока меня выволокли строки-заклинания С. Кековой (читала М. Кузнецова): «Щука ходит по кругу в горячей и мутной воде.//

Муравейник молчит. Сохнет хвоя в его бороде». Это стихотворение стало первым сокровищем из найденных мной на Светлояре. Следующим оказался «ведьминский» цикл Е. Горбовской «Я снова что-то не так сказала?». Лейтмотивом путешествия звучало стихотворение Губанова (в исполнении С. Скуратовского) «Я беру кривоногое лето коня...»: «Белый пруд твоих рук не желает понять, ну а Бог?// Ну а Бог? // Ну а Бог?» — это скорее вопрос, чем ответ, в том и драгоценность.

Анна Сеничева

«Светлояр русской словесности»...

Для меня это не место, это не время, это даже не пространство. Это особое измерение, в котором встречаются вопросы и ответы. Живое общение с людьми, которые произносят «Слово» с заглавной буквы.

Почему бронзовый памятник Петру I в пушкинской поэме меняет свой сплав и «всадник» становится «медным»? Как звуковые скрепы влияют на поэтический текст? Мне, автору стихов, этот вопрос кажется максимально важным.

А в Швеции к Пушкину нет особого интереса, но деревенская Россия, описанная Тургеневым, для шведов любопытна.

М.Ю. Кузнецова акцентировала тенденцию нашего времени — «собирательство лайков», подчеркнув, что текст должен нести послание, цеплять и быть запоминаемым.

Знаете, что общего между голографической картиной и региональной культурой? Какие звери водятся в «Государственном заповеднике»?

Вот лишь малая часть тех вопросов и интересных моментов, которые я сохранила в памяти.

Но бескрайнее тепло и уют этих дней — для меня — в общении с Людьми, которые так же тонко чувствуют и различают словесную палитру: «свой среди своих», понимаете? Беседы на берегу Ветлуги, песни и улыбки под гитару, внутренняя тишина и внешняя природная гармония.

Вне времени. Вне места.

Я знаю,что волшебство светлоярских дней станет моей личной легендой…

«И доселе тот град Китеж невидим стоит».

Наталья Уварова

Язык… Я-зык. Зычный, звучный, звучать. Получается, язык — это: «я-звучу».

Бытует такая теория, что Язык — это отдельное духовное существо, проявляющееся в полной мере лишь в человеке. И тот, кто умеет слышать и понимать эту сущность — становится Поэтом.

Я везла на этот семинар множество вопросов, а увезла один всеобъемлющий ответ. Да, никто не знает «из какого сора» и из каких глубин растут стихи. Ни в одном вузе не выучат «на поэта». Стало быть —это тайна. Тайна сокрытая глубоко и доступная тем, кто чист душой (по крайнем мере, стремится к этому). Стало быть — Глубина, Чистота, Тайна.

Тайна, услышать которую невозможно без соработничества с Логосом, с Богом.

Дмитрий Дергалов

Тёплый летний вечер — один из первых — на берегу Ветлуги. Уютная столовая с пейзажами на стенах и пианино в углу. Длинный деревянный стол, за которым не найти свободного места.

Светлоярцы на Светлояре. Гитара в руках то Эльвиры Куклиной, то Марии Кузнецовой. Поют почти все. Лица умиротворённые, улыбаются.

Простая песенка Булата всегда с нами. Но здесь звучит как-то по-особому. Со светлоярским придыханием, что ли.

Настя Бездетная

Два года назад я впервые обошла озеро Светлояр. Тогда во мне чего-то не хватало, чтобы обойти озеро в полной тишине. В этом году было по-другому. Мне удалось глубже проникнуть в тайну этого ритуала, глубже проникнуть в родной язык, благодаря особому вниманию к филологии на нашей тропе. Столько интересных тем было поднято докторами и мастерами филологических наук! — об отражении России в зарубежной литературе Валерией Белоноговой, об отношении шведов к русской литературе Дианой Кобленковой, о поэтической речи Еленой Мариновой и многое другое в личных разговорах, в вопросах и ответах, в интонациях, в самом воздухе… Марина Кулакова настаивает на том, что филология — это наука о любви к слову. А я готова настаивать на том, что «Светлояр русской словесности» учит любить и ценить тех, кто любит слово. Мне бы хотелось учиться этому всю жизнь.

Сергей Скуратовский

Светлояр предлагает помолчать. Помолчать, не утопая в себе, а воспаряя над собой. Молчать и наполняться, дышать душой автору необходимо, это заметили и Аня Сеничева, и Наташа Уварова. Но в этот раз Светлояр предложил мне еще и послушать. Я слушал, как и чем откликаются мои стихи в других людях. Когда-то это называлось «критика», сейчас для меня это — диалог. Мария Кузнецова, Елена Маринова, Валерия Белоногова, Юрий Немцов, Эля Куклина, и еще много голосов и логосов — спасибо за то, что дали вас услышать.

Аня Дуденкова

Но вот река. Вет-лу-га. Ветлуга... Хозяйка этого места, она сама придумала, сочинила, сотворила, создала это название и это пространство. Остро ощущаю — она везде. Это не небо отражается в Ветлуге — влага вальяжно, неторопливо растекается по высотам. Берега не становятся препятствием, они, наоборот, укрепляют единство двух миров, двух пространств, двух противоположных священных (и опасных!) субстанций. Ведь этим и живы берега и Берегини. Присутствие вторых чувствуется (оно не может не чувствоваться здесь). Их кудри — бледно-зелёный туман на поверхности реки.

Диана Кобленкова,

доктор филологических наук, ННГУ

В хорошем кино есть понятие «атмосфера фильма». И в событиях мы запоминаем не детали, а настроение, цвет, музыку, шумы… Редчайшее, чудесное дарование Марины — создавать вокруг своих учеников незримую ауру глубокого родства, общего возвышенного блаженства. Мы провели на Светлояре и Ветлуге несколько странных, красивых дней, выпадающих из общего ряда. Сами эти дни — творчество. И люди, и природа — всё сошлось в общем интересе к тайне мастерства, к старым усадьбам, и нас сами – друг к другу.
Что может быть лучше? Не для ли этого ли и существует поэзия?