Нижегородский театр драмы на излете сезона бодро отметился очередной премьерой, поставив пьесу итальянского драматурга Уго Бетти с интригующим названием «Остров грехов». Зритель замер, ожидая чего-то пафосного и сладостно-запретного: ведь не о грехе же воровства пойдет речь, подумалось ему, или скажем о лжесвидетельстве, а о нем родном — о прелюбодеянии. Однако пафос дальше названия не продвинулся.  

В прошлом номере ведущая рубрики «Антология театра» Елена Чернова написала объемную рецензию на премьеру нижегородского Академического театра драмы — «Вишневый сад». Спектакль оказался громким и резонансным. Не так часто это случается в последнее время. Поэтому мы не откажем себе в удовольствии поставить вторую рецензию — другого нашего культурного обозревателя. Благо, и ракурс очевидно иной.  

«Новая» в Нижнем» уже писала о спектакле театра «Zоопарк» «Человек-подушка». Культурный обозреватель Елена Чернова высказалась в большой полемичной рецензии. На которую у меня есть ответ.  

В издательстве «Книги» вышел роман Вячеслава Боляка «Бумеранги судьбы». Автор определил его жанр как «роман о любви с элементами детектива». Я бы всё-таки поменял слагаемые местами.  

С 14 по 18 марта на двух площадках — в «Орленке» и Арсенале — скромно, но красиво прошли Дни культуры Финляндии в Нижнем Новгороде  

В канун весны Театр драмы отметился премьерой «Мнимый больной» великого оптимиста Мольера. Почти как намёк, что в конце зимы следует потихоньку забывать о всяких ОРВИ, бронхитах и прочих сезонных болезнях, а начинать думать об отпуске. То есть — о хорошем.  

В январе в Белом зале Ленинской библиотеки состоялась авторская презентация нижегородского альманаха «Земляки» (12 выпуск). Литературно-публицистический сборник порадовал завидной регулярностью и ошеломляющей стабильностью в плане наполнения, если учесть, что для 90% авторов — это единственная возможность в наше дорогое время выйти к читательской аудитории.  

На прошлой неделе в Нижегородской открытой галерее открылась персональная (и даже семейная) выставка Александра и Алексея Чернигиных. Высота сталинского четвёртого этажа как-то метафорично отражала и творческие высоты, взятые отцом и сыном к данному моменту.